Современных лекарств от гепатита не хватает на всех

Яковлев информирует, что эти пациенты получали разные виды медицинской помощи в других лечебных учреждениях города: «Мы не всегда помним о вероятности заражения гепатитом в других местах, в том числе и в лечебных учреждениях». Врач говорит о необходимости контроля за качеством обработки инструментария и поведения медперсонала. Кстати, надо помнить и о том, что заразиться острым гепатитом С можно в салонах тату и косметических салонах, если там не соблюдают или соблюдают кое-как элементарную технику безопасности — плохо стерилизуют инструменты, не меняют после каждого посетителя одноразовые перчатки и т. д. Хронического гепатита С в Санкт-Петербурге стало меньше, но это связано и с тем, что люди умирают, зачастую не получив адекватного лечения. А сколько людей умирает от рака и цирроза печени, которые вызывают гепатиты? В 2017 году два пациента Боткинской больницы погибли от рака печени, который был вызван многолетним хроническим гепатитом В, от рака, вызванного хроническим гепатитом С погибло четверо, трое — от рака, вызванного микстом хронических гепатитов С и В. Итого — девять человек. Яковлев отмечает, что если посмотреть, сколько пациентов с хроническими гепатитами с цирротической стадией — то именно хронические гепатиты занимают одно из ведущих мест в смертности от инфекционных заболеваний, уступая ВИЧ-инфекции. Денис Гусев, главный внештатный специалист комздрава по лечению ВИЧ-инфекции, солидарен с коллегой Яковлевым — много пациентов погибает не только в больнице Боткина, но и в соматических, неинфекционных стационарах города — это пациенты с декомпенсированным циррозом печени. И истинной цифры — сколько их умирает от онкозаболеваний, связанных с вирусными гепатитами, мы, увы, не знаем. Но знаем такую цифру — 16 тысяч ВИЧ-положительных петербуржцев также инфицированы гепатитами. И если говорить о причинах смерти людей с ВИЧ, которая наступает не от развития СПИДа, то это именно заболевания печени — цирроз и рак стабильно лидируют по причинам смерти этих людей, не связанных с ВИЧ. Гепатит медленно убивает. А современное высокоэффективное лечение практически со стопроцентным эффектом выздоровления — доступно далеко не всем. По гепатиту С на учете в Центре СПИД и Больнице имени Боткина стоят свыше 10 тысяч нуждающихся в терапии людей, треть из них — уже в стадии цирроза, то есть им помощь нужна незамедлительно, срочно, они не могут ждать. По гепатиту В ситуация такова — 1200 на учете. Но современную терапию, способную принести быстрый эффект, получают лишь полтысячи человек из тех, кто в ней реально нуждается — то есть из свыше чем 11 тысяч. Врачи ждут и жаждут одного — чтобы были снижены цены на лекарства и современные препараты регистрировались бы в России. Что делает город за счет бюджета? Есть городская программа — около 100 млн руб. — по лечению ВИЧ-инфекции и хронических гепатитов, по ней закупаются современные безынтерферонрвые препараты (то есть курс лечение восемь недель и без тяжелых побочных эффектов, как с интерфероном). Есть еще программа по региональной квоте — софинансирования государства и пациента — там человек оплачивает половину лечения. На нее — еще около 100 млн руб.. Но этого мало, поэтому люди объединяются в «клубы» — в Сети их полно, закупают лекарства — дженерики сами за границей — как правило, в Азии, привозят, идут к врачам. Врачи давали клятву Гиппократа, поэтому не могут отказать этим пациентам в сопровождении и наблюдении. Так и лечится народ. Ведь стоимость дженериков, купленных, к примеру, в Бангладеш, в десять раз меньше, чем препаратов, которые можно да, можно купить в наших аптеках, а бесплатного лечении или по квоте на всех, повторяю, не хватает. Врачи говорят — это экономическая задача, в Минздраве тоже в курсе ситуации, активисты предлагают писать письма премьеру Медведеву накануне 28 июля — Международного дня борьбы с гепатитом, чтобы он проснулся и обратил на проблему внимание. «Лечить гепатит, как и ВИЧ надо с момента выявления, потому что только тогда не происходят необратимые изменения в печени, — говорит Алексей Яковлев. — А лечить только на финале — на циррозе — это попытаться продлить жизнь, а не избавится от проблемы». Врачи говорят об экономической стороне дела. Но ситуация развивается в государстве, которое позволяет себе вести две войны, но не позволяет себе вылечить собственных граждан, то есть проблема уже давно сползла в область политики.