«Последняя тетрадь» Даниила Гранина

На Новогоднем петербургском книжном салоне завтра представят второе посмертное издание Даниила Гранина — книгу «Последняя тетрадь», вышедшую в издательстве «АСТ» Елены Шубиной в 2018 году. Ее редактором-составителем стала Наталия Соколовская, которая была редактором и полного издания «Блокадной книги» и первого посмертного издания Гранина — «Чужой дневник». В 2019 году — 1 января — Гранину исполнилось бы сто лет. И будущий год объявлен Годом Гранина. Будут две конференции, у библиотеки на Дальневосточном проспекте, которая стала носить имя писателя, появится его памятник. В Музее политической истории 8 сентября — в День памяти начала Ленинградской блокады — будет открыта выставка, посвященная «Блокадной книге» Даниила Гранина и Алеся Адамовича, тому, как тяжело было ей пробиться в родном для блокадников городе, редким документам и свидетельствам блокадных дней. Готовится под редакцией профессора кафедры истории русской литературы СПбГУ Игоря Сухих полное собрание сочинений Даниила Гранина, по словам его дочери Марины Чернышевой-Граниной, оно составит 13-14 томов и первый том, где собраны произведения 1949-1955 годов, уже готов. А «Последняя тетрадь» получила название потому, что часть текстов, которые увидели свет уже после смерти Гранина, были записаны им для себя — в толстой тетради, лежавшей на его рабочем столе. Он любил писать от руки, в больших тетрадях — вспоминает Наталия Соколовская и отмечает, что в книгу вошел важнейший для творчества писателя корпус фрагментов «Изменчивые тени», названный строкой из Фауста «Гете» и с эпиграфом оттуда же. Наталия Соколовская говорит, что «Изменчивые тени» пронизаны антивоенным пафосом, мотивами сожаления и прощения, актуальны сейчас, она обращает внимание на эссе Гранина «Неизвестный солдат»: «Мы не хотим осмыслить цену Победы. Чудовищная, немыслимая цена. Правду о потерях выдают порциями, иначе бы она разрушила все представления о сияющем лике Победы. Все наши полководцы, маршалы захлебнулись бы в крови. Все наши монументы, Триумфальные ворота выглядели бы ничтожно перед полями, заваленными трупами. Из черепов можно было бы соорудить пирамиды, как на верещагинской картине. Цепь пирамид — вот приблизительный памятник нашей Победе». Автором предисловия к «Последней тетради» стал соредактор журнала «Звезда», историк, писатель Яков Гордин. Он вспоминает, что был знаком с Граниным с 1959 года и отмечает, что за все эти годы Гранин, оставаясь цельной и крупной личностью, менялся, видя, как меняется мир. Для Гордина важна жесткость оценок Гранина, его путь к себе. «Для меня грехи мои с годами стали неотступны. Свои заслуги не вспоминаются, а вот угрызения совести покоя не дают», — писал о себе Гранин. И Яков Гордин делает эти слова эпиграфом к предисловию к «Последней тетради». И снова обращается к важнейшей теме русской литературы, которая была ключевой и для Гранина: власть и народ. Эту тему для Даниила Гранина беспощадно высветила война. Гордин пишет из-за этим: «И яростный счет, который он (Гранин — Прим. ред.) предъявляет власти, естественно сосредоточен на центральной фигуре эпохи — Сталине. Сталин возникает на пространстве книги неоднократно. Именно здесь достигает высшей концентрации боль и ненависть: «После войны, когда собрал он свой хурал, хоть помянул бы тех, кто живота не пожалел, защитив этих кремлевских шакалов. Ни слова сочувствия вдовам, инвалидам, сиротам, их ведь, считай, полстраны в остатке. Поклонись им, падло, до земли, на колени встань, прощения проси, упырь!». Для писателя, руководителя Петербургского Пен-центра Елены Чижовой главными вещами, созданными Граниным, стали его эссе «Страх» и «Изменчивые тени»: «Это то, от чего щемит сердце, это о том, как меняется сознание человека, прошедшего войну и «Ленинградское дело».