Гатчина в оккупации — что мы знаем о ней?

К столетию того, как императорские резиденции — Петергоф, Павловск, Гатчина и Царское Село — стали музеями в Манеже еще можно увидеть уникальный театрально-выставочный проект «Хранить вечно», он завершается 8 октября, правда, говорят, что в выходные в Манеж стояли безумные очереди. А на Сицилии — в Палермо. До 24 октября проходит выставка «Сто шедевров пригородных дворцов», также посвященная столетию музейной жизни бывших резиденций. А в Гатчине в рамках юбилейного года решили среди парадных и ярких мероприятий провести в узком кругу историков и музейщиков встречу в формате круглого стола, тему обозначили так: «Действия группы армий „Север“ в Гатчине и Гатчинском районе. Гатчинский дворец и парк в годы Великой Отечественной войны». Три года назад в Гатчинском дворце под руководством старшего наручного сотрудника ГМЗ «Гатчина» Марии Кирпичниковой была создана первая выставка «По обе стороны окопов», посвященная тому, что было в Гатчине в период оккупации — во дворце, в городе, как выживали люди, которых оккупационные власти совершенно не собрались ни кормить, ни относиться к ним по-человечески. Как погибали военнопленные в лагерях. Как гибли и разворовывались культурные ценности. Это была первая такого рода масштабная выставка, созданная в одном из важнейших музеев-заповедников России. Было очень жаль, когда пришло время ее размонтировать. И вот теперь — этот круглый стол, откровенный разговор музейщиков и историков — не только России, но и Германии. И, возможно, надежда на то, что в Гатчинском дворце появится постоянная экспозиция, посвященная тому, что было здесь в период оккупации. Гатчина со 2 августа 1929 по 23 января 1944 года называлась Красногвардейском. Город был оккупирован 13 сентября 1941 года. После освобождения Гатчина вернула себе историческое имя, но вот дворец музеем не стал еще долгие годы, в отличие от Пушкина, Павловска, Петергофа. Музейный статус в стены дворца вернулся поздно — первые интерьеры после реставрации открылись 8 мая 1985 года, к сорокалетию Победы. «Мы- музей, все еще живущий в послевоенном времени», — говорит директор «Гатчины» Василий Панкратов. И осмысление того, что происходило в оккупированной Гатчине, как складывались судьбы людей и предметов искусства — это важная часть нынешней жизни музея, который зал за залом реставрирует дворец, приводит в порядок старый парк. На круглом столе музейщики увидели редкие кадры, найденные в киноархиве в Красногорске исследовательницей, аспиранткой Высшей школы социальных наук (Франция) бывшей петербургской радиожурналисткой Марией Голик — январь 1944 года, город недавно освобожден. Понятно, видно, что кадры постановочные — но люди-то — и жители Гатчины, и красноармейцы — подлинные, живые: пережившие оккупацию и воевавшие за этот город. Вот снимки аэродрома в оккупированном Касногвардейске — первый аэродром России теперь используется Люфтваффе для истребителей, сопровождавших тяжелые бомбардировщики, идущие на Ленинград и вылетавших на так называемую свободную охоту. Историк авиации и космонавтики Владимир Долгов показывает старые фотографии, рассказывает подробности. Ныне территория аэродрома — выявленный объект культурного наследия России. Игорь Баринов, научный сотрудник ИМЭМО РАН (Москва), кандидат исторических наук, говорил о «русских советниках» рейхсляйтера Розенберга. Баринов, автор первой в мире научной биографии Альфреда Розенберга, мгновенно ставшей библиографической редкостью, исследователь балтийских немцев, показывает фото — тонкое лицо интеллигентного человека, тщательная прическа. Это Георг фон Крузенштерн — да, прямой потомок знаменитого адмирала, балтийский немец, родившийся на Васильевском острове в Санкт-Петербурге, проживший очень долгую жизнь — с 1899 по 1989, профессионально занимавшийся генеалогией балтийских немцев. Он стал советником в оперативном штабе рейхсляйтера, входил в группу «Эстланд», вместе с доктором Гельмутом Шпеером подготовил отчет об оккупированных территориях, в том числе и Гатчине. Оригиналы этих документов хранятся в Центральном государственном архиве высших органов власти Украины — там архив штаба Розенберга. Украина шаг за шагом оцифровывает архивы и выкладывает в сеть свободный доступ. Поэтому в ГМЗ «Гатчина» смогли перевести дневниковые записи фон Крузенштерна и разместить у себя на сайте. Георг фон Крузенштерн застал дворец в ноябре 1941 года вот таким: «Мы попадаем в большой театральный зал, который полностью погружен в темноту. С карманными фонарями мы почти ощупью продвигаемся вперед, под ногами хрустит, мы подходим к высоким кучам стекла, картинных рам, книг, фотографий, бытовых вещей, среди которых стоит сломанная ценная мебель и возвышаются полузаколоченные мраморные и гипсовые бюсты и статуи. Среди мусора я нашел несколько английских и французских томиков в кожаных переплетах с прекрасным золотым тиснением и монограммой императрицы-матери. Далее мы находим несколько старых церковных книг православной дворцовой церкви, разумеется, мы забираем их с собой. Большой великолепный том валяется прямо в дверях, это инвентарь богатейшего оружейного собрания дворца. Этот зал вызывает настоящее потрясение, почти все, что лежит здесь под ногами разрушенное, в ужасающем беспорядке, ценно или интересно с той или иной точки зрения. Наши карманные фонари дают лишь слабый свет, а ефрейтор настаивает, чтобы мы шли дальше. Можно было бы копаться здесь еще долгие часы, мы с полным правом предполагаем, что здесь есть еще церковные книги дворцовой церкви, которые, если судить по имеющимся, содержат много записей [регистраций] о немцах. Время требует, чтобы мы шли дальше. Бесконечные комнаты, коридоры и переходы. Во дворце, по крайней мере, шестьсот комнат. Тут и там все еще стоят отдельные постаменты, бюсты и ценные вазы. Прекрасная дворцовая церковь разграблена и пуста. В соседнем помещении, наоборот, повсюду лежат многочисленные роскошные Библии, иконы, светильники, духовные книги, приборы, картины и свыше или менее целые вышивки». Потомок адмирала пережил войну, он даже не был судим, работал на Аденауэра и умер, дожив до глубокой старости. И так бывает. Доктор исторических наук Юлия Кантор, автор первого онтологического исследования «Невидимый фронт. Музеи России в 1941—1945 годах», напомнила, что наряду с «Оперативным штабом Розенберга» конкурировали в разграблении культурных ценностей оккупированных земель и «искусствоведы» «Зондеркоманды Кюнсберга» — батальона под руководством штурмбанфюрера Эриха фон Кюнсберга, подчинявшиеся нацистскому МИДу, а еще — искусствоведы СС" - команда «Аненэрбе» — любители древностей, в задачу которых входило доказать, что «арийская раса» позитивно влияла на культуру всех народов. Коринна Кур- Королев, доктор истории, сотрудник музея Берлина, давно занимающаяся проблемами перемещенных культурных ценностей, говорила о тех немецких искусствоведах, которые в военных шинелях или в штатском приезжали сюда, под Ленинград в годы войны. «Кто были эти немцы?» — задается вопросом Коринна Кур-Королев. Вот совсем молодой человек доктор Вернер Корте — он снят на фоне заснеженных аллей петергофского парка в шинели и в пилотке. Прекрасный искусствовед был при этом убежденным нацистом. Вел дневники, где писал или об искусстве или о войне — ничего другого в его оказавшейся довлно короткой жизни не существовало. Он прожил 38 лет — в 1945 году его расстреляли югославские партизаны. До сих пор в Гатчинский дворец возвращаются картины и предметы, некогда похищенные отсюда — вывезенные «искусствоведами» для нужд Третьего рейха или прихваченные солдатами вермахта в качестве сувениров. Оккупированный Красногвардейск и его окрестности — это и Дулаги с военнопленными и гражданскими, уничтоженные евреи и цыгане, отравленные несколько сотен больных психиатрической больницы. Подробная история того, что творилось здесь в годы Второй мировой под Ленинградом, нам, к сожалению, малоизвестна.