Деревянный Петербург: Спасти нельзя потерять

В Санкт-Петербурге начала прошлого века было 11 тысяч деревянных домов, ныне в черте города — без пригородов — таких домов всего 22. Наш Санкт-Петербург — каменный, гранитный, деревянные домики и уютные особнячки окраин, шикарные и изысканные дачи пригородов — это уходящая натура. Много погибло в блокаду — от пожаров, да и на дрова разбирали, оставшееся продолжало гибнуть все послевоенные годы. «Деревяшки» не хранили — хотелось скорее переехать в каменные дома с удобствами, построить новое. Ныне стремительно исчезают старые дачи — ведь на этой земле можно выстроить коттедж. Семь лет назад на Совете по сохранению культурного наследия принял решение, что нужна срочная программа спасения городского и пригородного деревянного зодчества, даже создана была рабочая группа по этому поводу. Но программу так и не разработали. Сколько их и что с ними В Санкт-Петербурге и пригородах всего 271 такой памятник — 43 федеральных, 186 региональных и 42 выявленных. Больше всего — 71 памятник — в Курортном районе, в Петродворцовом — 60, но зато больше всего федеральных — 13. В центре города самый «деревянный» — Петроградский район — тут 30 памятников, из которых 12 федеральных. Близки к утрате или утрачены 24 процента деревянных зданий-памятников, а 45 процентов — не эксплуатируется, причем 55 зданий — это не руины, они вполне себе в нормальном состоянии, подключены к сетям, но почему-то пустуют. Специалисты «Студии 44» провели сравнительную оценку памятников, сопоставляя их историко-культурную ценность и современное состояние — ведь именно от этих двух составляющих зависит принятие решения о дальнейшей судьбе памятника, его использовании. Взяли систему координат: одна ось -«историко-культурная ценность» от минимальной до максимальной, а другая — «современное состояние» от худшего к лучшему, то в этой системе координат все объекты будут формироваться в четыре группы: те, у кого по двум параметрам высокие показатели — требуют лишь поддержания в нынешнем своем хорошем состоянии. Те, у которых низкий показатель современного состояния и высокий показатель историко-культурной ценности — их надо спасать в первую очередь; те, у которых высокий показатель современного состояния и низкий- историко-культурной ценности — пока вмешательства не требуют; и, наконец, те, у которых низкие показатели по двум параметрам — и состояние плохое и историко-культурная ценность минимальная — целесообразность восстановления таких объектов требует обсуждения. Так был проведен анализ внутри каждого района города. Это напомнило сортировку раненых на поле боя, только у раненых людей не учитываются их прежние «заслуги», а у домов — они важны — кто строил, кто жил. Зато благодаря методике мы видим картину — как в целом чувствуют себя деревянные дома-памятники, какова их ценность и на что они могут в ближайшее время рассчитывать. Специалисты «Студии 44» отмечают ряд важных законодательных вопросов: согласно ФЗ № 73 воссоздание за счет частных средств объектов культурного наследия не предусматривается, вообще воссоздают объекты культурного наследия очень редко и только при их особой значимости и исключительно за бюджетные деньги; а «новоделы» — построенные на месте утраченных объектов культурного наследия — продолжают охраняться 820-м законом Санкт-Петербурга как исторические здания, хотя таковыми не являются. Разработчики концепции предлагают ввести новый юридический термин — «Знаковый объект исторической среды» — это и утраченные деревянные объекты культурного наследия, рекомендуемые к восстановлению на том же самом месте и из аутентичных материалов. Но при этом разработчики считают, что перевод памятников в эту новую категорию должен повлечь за собой исключение последних из Единого государственного реестра объектов культурного наследия. Поехал спасать пирожковую Концепцию на Совете докладывали в присутствии временно исполняющего обязанности губернатора Александре Беглова. ВРИО градоначальника впервые председательствовал на Совете по сохранению культурного наследия, куда прибыл сразу после посещения реставрируемого федерального памятника деревянного модерна — дачи Гаусвальд на Каменном острове. Появление врио было обставлено громким объявлением о том, что Александр Дмитриевич Беглов идет. Первые ряды встали. Начал совет врио губернатора с поздравлений и вручении грамот, а потом, выслушав концепцию, быстро одобрил и заявил: «"На этом мне бы хотелось завершить заседание нашего Совета, я думаю, что концепция получила высокую оценку». Мильчик мягко высказал недоумение — ведь после доклада на Совете всегда идет обсуждение, задают вопросы. В зале послышался ропот и даже смех. Ни один из прежних председательствовавших на Совете не закрывал Совет без дискуссии и принятия решения. «Я не возражаю, я не против вопросов, но ругать — это плохое дело, если просто поругаться — это неправильно, — тут же предложил другой формат врио. — Но у меня следующее совещание и у меня заместители прекрасные, а вы можете (!) здесь остаться — спорьте, доказывайте, общайтесь, а я с вашего разрешения поеду спасать пирожковую в Московском районе». И уехал. Обсуждали без Беглова Вопрос с изменением законодательства и введением нового юридического термина вызвал дискуссию. Михаил Мильчик, заместитель председателя Совета, один из крупнейших специалистов по деревянному зодчеству, поддержал идею со «знаковым объектом исторической среды»: «Такое здание -это не памятник, но оно поддерживает среду, таких сооружений все больше в пригородах, их статус надо определить». «Но вот после того, когда срок эксплуатации таких „знаковых объектов“ истечет — не захочет ли собственник их снести?» — задается вопросом Вера Дементьева, директор ГМЗ «Павловск». А приглашенная на Совет Елена Драпеко, первый заместитель председателя думского комитета по культуры, напомнила, как непросто и долго идет процесс изменения федерального законодательства. Ольга Таратынова, директор ГМЗ «Царское Село» высказала мнение, почему так мало желающих связываться с деревянными памятниками — пожарные замучают: «Любой пользователь знает, что после того, как визит нанесут пожарные инспекторы — от деревянных зданий не останется ничего: заставят делать металлические каркасы, навешивать фиктивные деревянные детали, делать несгораемые перекрытия, металлические лестницы выше второго этажа и т. д., что необратимо меняет суть памятника». Таратынова считает, что с пожарными этот вопрос надо отдельно обсуждать и разрабатывать специальные противопожарные нормы для деревянных зданий. Начните уже сейчас Александр Кононов, заместитель председателя Петербургского отделения ВООПИиК, предложил прямо на следующей неделе собрать совещание по двадцати памятникам деревянной архитектуры, которые могут не пережить этот год и погибнуть — Петербургский ВООПИиК подготовил этот список по просьбе городских властей. Так вот, буквально на следующей неделе — собраться, обсудить шаги по спасению и начать спасать, не дожидаясь изменения законодательства, принятия программы на основе концепции и т. д. И еще — продолжать обследовать и выявлять памятники — те, что еще живы. В Лисьем Носу, Александровской, Горской, Левашово. Спасти то, что еще можно успеть спасти.