Августовский ахтунг

Это честный пост и просьба о помощи Первый пост в соцсети появился 17 июля 2018 года на страничке центра «Антон тут рядом»: «Говорим как есть: часть программ Центра „Антон тут рядом“ может закрыться с января 2019 года. Это честный пост — и просьба о помощи, и отчёт о нашей работе, и благодарность тем, кто поддерживал и поддерживает Центр. За годы, прошедшие с открытия Центра в 2013 году, система на государственном уровне так и не построена. Хотя мы работаем с государственными площадками: детские сады, центры социальной реабилитации инвалидов; выступаем оператором программ занятости для Комитета по трудоустройству. Когда мы запустились — вопреки всему, просто потому, что Люба (кинорежиссер Любовь Аркус — автор фильма „Антон тут рядом“. — Прим. ред.) встретила Антона, — не было никаких оснований для практической комплексной работы, не на что было опереться. Особенно со взрослыми! Это было невероятное сверхусилие лично Любы и рождение чего-то совсем нового и огромного. В итоге внутри фонда оказывается поддержка последовательная, комплексная и в этом смысле — системная. Поскольку государственной модели нет, мы запустили собственные программы сопровождаемого проживания и сопровождаемого трудоустройства, летние лагеря для подростков и взрослых с активной поведенческой работой, творческие мастерские и программу адаптивной физической культуры для ребят с РАС (расстройствами аутистического спектра, аутизмом). В рамках „Дружелюбной среды“ мы помогаем музеям, медицинским учреждениям, спортивным площадкам стать принимающей средой для людей с аутизмом». И дальше — про большие культурные проекты Центра — от Эрмитажа до группы «Аукцыон», про сто сорок семей, которые поддерживает Центр. И про то, что государство до сих пор в упор не видит проблему людей с аутизмом, несмотря на точечные действия. И дальше — уже о том, что случилось: «Отток крупных пожертвований, сокращение государственных субсидий. Мы не получили, например, в этом году субсидию Комитета по социальной политике, как и многие другие организации, — на все социальные проекты в городе выделено 90 млн. руб. против прошлогодних 150. Бизнесу всё труднее, активы выводятся за границу. И нам не выжить без регулярных частных пожертвований от людей, которые могут выделить в своем бюджете 50—100 руб. в месяц, но каждый месяц». Что самое болезненное сейчас и чем мы все можем помочь центру «Антон тут рядом»? В центре объясняют подробно: «Основная статья наших расходов — заработные платы. Здесь мы экономим за счет программы добровольного социального года, которую с сентября 2018 к тому же покрывает президентский грант. Специалисты, которые выросли в наших проектах, постоянно занимаются поведенческой работой и обучаются у лучших международных экспертов (спасибо за поддержку фонду „Обнаженные сердца“). Под их руководством студентов сопровождают годовые волонтеры. Конечно, на зарплаты дают деньги очень неохотно, но мы все время объясняем жертвователям, что индивидуальная поведенческая работа и коммуникация для людей с аутизмом — это как лекарства для тяжело заболевших людей. Только такая работа помогает. Но есть еще одна существенная статья, которая является объективно нерациональной и просто позорной, прямо скажем. Это аренда. Аренда двух наших площадок на Троицкой площади и Татарском переулке, где студенты занимаются в мастерских, готовятся к трудоустройству, учатся общаться. Где стажируются ребята с внешних площадок. Аренда тренировочной квартиры, без которой невозможна программа сопровождаемого проживания для людей с расстройством аутестического спектра, в рамках которой они учатся самостоятельной жизни: готовить, убираться, ходить в магазин. Все эти площади мы арендуем по коммерческой ставке. Мы очень много сил потратили на получение помещения в социальную аренду. В следствии — у нас на руках майское официальное письмо от администрации Петербурга: нужных нам помещений в аренду с социальным коэффициентом у них нет. Мы работаем в городе 4,5 года. По сути, выполняем социальные обязательства государства перед людьми с аутизмом, которые оно выполнить не может в силу отсутствия статистики, инфраструктуры, квалифицированных специалистов. И мы тратим благотворительные средства на то, чтобы нашим ребятам просто было куда пойти». «Такого августовского скукоживания пожертвований не помню много лет» Следующий пост был от благотворительного фонда AdVita, который помогает детям и взрослым, проходящим лечение от онкологических заболеваний в клиниках Санкт-Петербурга. Пост писала административный директор фонда Елена Грачева: «Если без экивоков и приседаний, такого августовского скукоживания пожертвований не помню много лет. Нас, конечно, августом не удивишь, но напугать можно: такое чувство, будто всё затаилось и ждет чего-то, явно нехорошего. Что резать, какие расходы, если у тебя вдвое меньше денег, чем в предыдущем месяце? Лекарства нельзя. Расходные материалы для больничных лабораторий нельзя. Поиск доноров нельзя. Остается „социалка“: билеты, материальная помощь. Жилье. Но, проклятье, нельзя резать жилье!» Вы скажете, зачем это — жилье и почему фонд запустил на краудфандинговой платформе сбор пожертвований? Цитата из поста Лены: «Хорошая новость в том, что человек из чувашской деревни Яльчики может добраться до Санкт-Петербурга и попасть в хорошую клинику — мы это видим по нашей базе подопечных. Плохая новость в том, что на этом государство считает свой долг выполненным. Вот тебе квота, и до свидания. И дело не только в том, что совсем бесплатно даже несмотря на квоту не получится. Дело во всем остальном тоже: как ты доберешься, где ты будешь жить, где готовить и что есть, как стирать и вообще поддерживать проклятую стерильность, как передвигаться по городу, где держать пальто и ботинки. Рак лечат долго, от полугода до двух лет, и в больницу кладут только на само введение химиопрепаратов, а то и на дневном стационаре все проводят. Вопрос, как и на какие шиши ты, неработающий инвалид, будешь несколько десятков месяцев существовать один в чужом недешевом городе, по определению остается за государственными скобками. Если вдуматься, это бред какой-то. И тем не менее: социальных гостиниц при федеральных клиниках в России не существует почти нигде. Когда НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Р.М.Горбачевой проектировался, башни у него было две: одна — клиника, другая — социальная гостиница для пациентов. В основе был немецкий проект, в котором было подумано именно об этом: человек должен где-то жить, пока лечится, нет возможность держать его полтора года в больнице, да и незачем. Но гостиница из проекта была вычеркнута первым делом: слишком дорого, или так, или никак. Сейчас клиника проводит около четырехсот трансплантаций в год. Петербуржцев процентов двадцать. Остальным нужно как-то выжить в нашем прекрасном городе». Грачева приводит подробнейшую географию российских городов, сел, поселочков совсем маленьких, откуда приезжают к нам лечиться от рака. В Санкт-Петербурге рак лечат как положено, в маленькой деревне Яльчики — не лечат никак. AdVita арендует 20 квартир, где 70 комнат. В июле было 105 обращений, 92 пациента фонд заселил, тринадцати отказал — не смогли, не хватило места. Это не пирамида, это флотилия И третья история — с благотворительным фондом «Перспективы», который вот уже 22 года помогает детям и взрослым в психоневрологических интернатах, семьям, где живут люди с тяжелыми нарушениями. Именно «Перспективы» были инициаторами совместно с ПНИ № № создания тренировочной квартиры, где живут те ребята, которые смогут в будущем покинут стены за забором — интернат, где человек оказывается запертым на всю жизнь. Именно «Перспективы» построили в деревне Раздолье дом для таких ребят, чтобы они жили, как мы с вами живем. Именно эта организация стала инициатором создания в интернатах особых отделений для слабых ребят, которых переводят из детского дома во взрослые ПНИ, и которые нередко умирают там, потому что нет должных условий и ухода. Именно «Перспективы» не устают напоминать нам о том, что такое ПНИ — огромные интернаты, где живут тысячи людей, права которых часто нарушаются, а жизнь — ну что такое жизнь за забором. Волонтеры, педагоги, физические терапевты, арт-студия, компьютерный класс, занятость, театр — множество направлений работы «Перспектив» под угрозой закрытия. С сентября вследствии нехватки средств может закрыться центр социальной адаптации «Перспектив» на Кутузовской набережной, в 2006 году громко открытый тогдашней главой города Валентиной Матвиенко — для двадцати молодых людей, что живут в семьях, а после коррекционных школ их не берут ни в один реабилитационный центр — слишком тяжелые. Это будет удар, впрочем, как и для их родителей. «Перспективы», как и Центр «Антон тут рядом» в 2018 году не получили ни копейки субсидий от комитета по соцполитике Смольного. Уже уволено вследствии невозможности оплачивать работу свыше сорока сотрудников «Перспектив» — педагогов, специалистов ЛФК, работавших в детском доме № 4 в Павловске и в ПНИ№ 3 в Петергофе. Вот обращение президента «Перспектив» Марии Островской, которое она опубликовала в соцсети: «Дорогие друзья, Перспективы, наверно, годами производили впечатление очень мощной, большой организации, у которой „все хорошо“, в том числе со средствами и поддержкой. Возможно, это нас и подводит. Многие думают, что Перспективы — это какой-то колосс. На самом деле Перспективы — это не пирамида, это флотилия небольших программ и площадок — центры дневного пребывания, гостевой дом, тренировочная квартира, театр, арт-студия, волонтеры рядом с жителями интернатов и много-много другого. Каждая программа возникла потому, что в этом была острая потребность наших подопечных. Мы наращивали бюджет, потому что не могли не откликнутся на острейшую нужду во внимании, реабилитации, нормальной жизни, творчестве, с которыми сталкивались каждый день. Мы не рассчитали свои силы в этом году, и теперь приходится закрывать программы, лишая наших подопечных того немногого, что делало их жизнь наполненной. Конечно, ребята очень переживают и даже впадают в панику — они уже переживали в жизни отчаяние и заброшенность, и эти переживания включаются мгновенно. Нам приходится увольнять людей, который научились хорошо работать с теми, с кем почти никто в стране не знает, что делать — с людьми с самыми тяжелыми нарушениями развития. Если вы нам поможете, мы сократим деятельность минимально, так, чтобы, исправив положение с привлечением средств в течение года, потом полностью восстановить работу. Поддержка нужна не Перспективам как организации, а отдельным программам. Помогите нам сохранить специалистов и не дать подопечным отчаяться!». Происходящее — показатель того, как государство, которое декларирует, что оно социальное, на самом деле таковым не является, как государство, которое декларирует, что оно поддерживает некоммерческие организации и гражданское общество не только на федеральном, но и на региональном уровне, на самом деле лжет. Беспрецедентная раздача президентских грантов в год выборов — это, конечно, хорошо, и все три фонда эти гранты на ряд программ получили, но эти деньги не могут обеспечить всю работу, а что же до региональной поддержки, то, как уже было сказано выше, субсидий от Смольного не получили в этом году ни Центр «Антон тут рядом», ни «Перспективы». Средний и малый бизнес, который, вроде бы, потянулся в благотворительность, сам сейчас думает, как выжить, сокращает программы пожертвований. Позорно для города, когда по коммерческой ставке оплачивает аренду уникальный Центр «Антон тут рядом». Что же касается ситуации с социальной гостиницей для фонда AdVita, то нельзя предлагать фонду для таких целей дом, в который надо вложить миллионы — априори у фонда таких денег нет, так что в этом смысле помощь города — лукавство. Надежда на общество — на те самые сто руб. с каждого, кто готов помочь. Пожертвуйте центру «Антон тут рядом», AdVita и «Перспективам». Также вы можете поучаствовать в мастер-классах «Антона тут рядом», или вместо букета ко Дню знаний пожертвовать «Перспективам», или поучаствовать в благотворительном забеге. Пропустить Пропустить все Add to dictionary